Общее воскресение / прежде Твоея страсти уверяя / из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже. / Тем же и мы, яко о́троцы победы зна́мения нося́ще, / Тебе Победителю смерти вопие́м: // оса́нна в вышних, / благословен Гряды́й во имя Господне.

    Спогребшеся Тебе крещением, Христе Боже наш,/ безсмертныя жизни сподобихомся воскресением Твоим,/ и воспевающе зовем:/ осанна в вышних,/ / благословен Грядый во Имя Господне.

    На престоле на небеси,/ на жребяти на земли носимый, Христе Боже,/ Ангелов хваление/ и детей воспевание/ приял еси зовущих Ти:// благословен еси, грядый Адама воззвати.

     Величаем Тя, / Живодавче Христе, / Осанна в вышних / и мы Тебе вопием // Благословен Грядый во Имя Господне.

 

   Это странное, на первый взгляд, название шестой Недели происходит от греческого слова «вайи». Так называют разлапистые широкие листья пальм, которыми жители Иерусалима устилали дорогу перед въезжающим в город Христом за неделю до Его Распятия. Вход Господень в Иерусалим — одновременно и радостный, и печальный праздник. Радостный потому, что в этот день Христос несомненно явил Себя людям как Мессия, Спаситель мира, многие века ожидаемый человечеством. А грустный этот праздник потому, что вход в Иерусалим, по сути, стал началом Крестного пути Христа. Израильский народ не принял своего истинного Царя, и большинство тех, кто восторженно приветствовал Спасителя с вайями в руках, и кричал: «Осанна Сыну Давидову!», уже через несколько дней в остервенении будут вопить: «Распни Его, распни!»

  Православные христиане на этот праздник тоже приходят в храм с ветвями в руках. Правда, у нас в России это не пальмы, а веточки вербы. Но суть этого символа — та же, что и две тысячи лет назад в Иерусалиме: ветвями мы встречаем нашего Господа, вступающего на Свой Крестный Путь. Только современные христиане, в отличие от жителей древнего Иерусалима, абсолютно точно знают, Кого они приветствуют в этот день и что Ему предстоит вместо царственных почестей. Об этом прекрасно сказал в одной из проповедей митрополит Антоний Сурожский: «Народ Израилев от Него ожидал, что, вступая в Иерусалим, Он возьмет в свои руки власть земную; что Он станет ожидаемым Мессией, Который освободит Израильский народ от врагов, что кончена будет оккупация, что побеждены будут противники, отмщено будет всем... А вместо этого Христос вступает в Священный Град тихо, восходя к Своей смерти... Народные вожди, которые надеялись на Него, поворачивают весь народ против Него; Он их во всем разочаровал: Он не ожидаемый, Он не тот, на которого надеялись. И Христос идет к смерти...» В праздник Входа Господня в Иерусалим верующие тоже, подобно евангельским иудеям, приветствуют Спасителя вайями. Но каждый, взявший их в руки, должен честно спросить себя, готов ли он принять Христа не как могущественного земного царя, а как Владыку Царства небесного, Царства жертвенной любви и служения? Вот к чему призывает Церковь в эту радостно-печальную неделю с непривычным для русского слуха названием.

 

Праздник в православном богослужении

   Поскольку совершенно очевидна неразрывная связь между Входом Господним в Иерусалим, чудом воскрешения праведного Лазаря и Страстями Господа, соответствующее празднование в православной литургической традиции является, с одной стороны, началом Страстной седмицы, с другой – наступает после Лазаревой субботы.

   В древней (до X века) иерусалимской богослужебной практике в этот праздник вечером происходило торжественное символическое шествие с пальмовыми ветвями, которое возглавлял епископ, шествовавший, вероятно, верхом на осле – как в свое время Иисус.

   Нечто подобное сохранило и соборное богослужение Константинополя IX–XII столетий. Итак, Божественная литургия начиналась не в Святой Софии, где была утреня, а в храме, посвященном 40 мученикам Севастийским, куда патриарх отправлялся верхом на жеребце.

   В послеиконоборческих византийских монастырских уставах – Студийском и Иерусалимском – богослужение Входа Господня в Иерусалим в целом приняло свой современный вид.

   Этот праздник включен в цикл Постной триоди. Одной из его отличительных особенностей является отсутствие предпразднства и отдания. Хотя их функционально-литургическими заменами можно считать шестую седмицу Великого поста (особенно Лазареву субботу) и вечерню вечером в сам день праздника соответственно.

   Итак, согласно Уставу, общий формуляр празднования Входа Господня в Иерусалим таков. Предписывается всенощное бдение, состоящее из великой вечерни, великого чтения, утрени и 1-го часа. Бдение предваряется малой вечерней и трапезой. Исхождение из монастыря, символизирующее известное шествие, совершается после часов. На литургии положены праздничные антифоны.

   Отдельно надо указать на следующий факт: при строгом запрете на вкушение рыбы Великим постом на праздник Входа Господня в Иерусалим она дозволяется.

   В русской богослужебной практике ХVI–XVII веков на протяжении длительного времени (вплоть до начала XVIII столетия) значительную роль играл чин шествия на осляти в Неделю ваий. Оно представляло собой усложнение предписанного Уставом праздничного крестного хода, во время которого патриарх или архиерей с крестом и Евангелием в руках ехал по городу верхом на осле или (обычно) на наряженной лошади.

   Отдельного упоминания достойны молитвы на благословение и освящение ваий. Всего по рукописям известно четыре текста: «Собезначальне Слове непостижимаго Твоего Отца», «Господи Боже наш, иже кивотом», «Владыко Господи Боже наш Вседержителю», «Господи Христе Боже наш, седяй на херувимех». Однако только последняя молитва содержится в принятых ныне в Православной Церкви богослужебных книгах. Непосредственное ее чтение предваряется тем, что предстоятель кадит ветви. В русской практике принято также после молитвы окроплять ветви святой водой.

Значение праздника

   Праздник символизирует, с одной стороны, признание миссией Иисуса Христа, а с другой — прообраз входа Сына Человеческого в Рай.

   Иудеи ожидали, что Мессия — Спаситель Израиля — явится на Пасху. В то время Иудея находилась под владычеством римлян, и ожидали национального освободителя от иноземного господства.

   Народ Иерусалима, зная о воскрешении Лазаря, встречает Иисуса Христа очень торжественно. Иисус Христос, показывая, что он входит в Иерусалим с желанием мира, а не войны, въезжает в город на ослике, а не на дорогом коне (на Востоке въезжать в город на осле — символ мира, верхом на коне — символ войны).